Михаил Борисович Абрамович 

Абрамович Михаил Борисович   родился в д. Селиба в 1922 году, сын мещанина и обедневшей дворянки. Кроме Михаила в семье росли ещё 6 детей: 4 девочки (Зина, Маруся, Оля, Шура) и 2 мальчика (Иван, Владимир). Родители понимали, что их клочок земли всех семерых детей не прокормит, поэтому всеми силами старались каждого своего ребёнка выучить. Именно родители привили ребятам с детства любовь к учёбе, труду Михаила Борисовича.

В 1937 г. Михаил Борисович окончил семилетнюю Городецкую школу, а в 1940 г.,13 октября 1940 г.  Михаилу Борисовичу пришла повестка с уведомлением явиться в военкомат для отправки в армию. Впереди его ждали Быхов, Могилёв, Минск,  Каунас.

Михаил был направлен в полковую школу в Прибалтийский военный округ. Служил в 459 гаубице - артиллерийском полку 125-стрелковой дивизии в 40 километрах от границы с Восточной Пруссией.  Позже всех, кто был со средним образованием, укомплектовали в учебную батарею.  У Михаила Борисовича были уже не простые погоны, а курсантские. Благодаря поддержке сестры Ольги, 10 классов в Славгороде [3, 4]

В марте 1940 г. пришёл приказ отобрать 18 человек из артиллерийского полка   в авиационное училище. Отобрали 12 человек, среди которых был и Михаил.  Он прошел полковую и дивизионную медицинские комиссии. 16 июня курсантов вызвали в Ригу для прохождения окружной комиссии. Однако в Ригу их не отправили, а перебросили в укрепрайон вместе с полком, который выбыл готовить огневые позиции.  Днем копали, ночью переезжали на другое место, отдыхать было некогда.

Михаил Борисович хорошо помнит события 21 июня 1941 года: тревога и страх царили в воздухе, у многих были опасения, что вот-вот случится что-то страшное. Сидит с нами политрук и говорит: «Что делать? Жену с сыном, хоть в мешок и отправляй. Положение сложное.  Начнётся сейчас что-то такое…» Все задумались над происходящими событиями.

22 июня ещё солнце не взошло, в тыл на большой высоте полетели немецкие самолеты. Командир батареи, политрук и мы, рядовые, -    не спали. Командир батареи сказал: «Ну, сейчас начнётся игра. Ещё артиллерия молчит. Чуть позже немцы пустили вверх зелёную или красную ракету, и их артиллерия открыла огонь» [3].

Так в возрасте 19 лет Михаил Борисович встретил войну в Прибалтике на границе с Германией.

Связи с командованием и наблюдательным пунктом в первые дни войны   в дивизии Михаила Борисовича не было, диверсанты перерезали телефонную линию. Немцы открыли огонь, но приказа с нашей стороны стрелять не было. Командиры решили, что, если по дороге пойдут танки, тогда будут стрелять без приказа.

В эти дни 19 летний Михаил получил и своё первое боевое задание. Вызывает командир батареи меня и говорит: «Отправляйся на наблюдательный пункт к командиру Комарову и передай ему приказ действовать по обстановке».  А у меня винтовки не было, – смущённо говорит Михаил Борисович, - дали мне винтовку, одели, и я пошёл. По пути встретил из нашей батареи одного солдата – связиста. Мы с ним в одной школе учились, в Городце... а тут немцы дали такой огонь шквальный. Он испугался, и я тоже. Что делать? Он говорит: «Свяжу сейчас тебя с командиром батареи». Подключил меня с командиром батареи, я ему в телефонную трубку и говорю: «Страшно идти. Огонь сильный там». Командир отвечает: «Сейчас они перестанут. Надо идти.  Другого приказа тебе не будет». Ну, я и пошёл. Перешел реку, а навстречу пехота. От них и узнал, что наблюдательного пункта уже нет, они уже ушли, присоединился и я к пехоте. Так я с ними до 27 июня и отступал, ближе к вечеру наша пехота напоролась на немецкую засаду. Мы рассеялись мелкими группками. Нашу группу из 5 человек немцы окружили и взяли в плен. Так я попал в лагерь для военнопленных рядом с Тильзитом» [3].

Начальный период Великой Отечественной войны стал трагедией для советского народа: до конца 1941 г. в плену у немцев оказалось около 5 миллионов советских солдат и офицеров. Одним из них стал и 19-летний курсант Абрамович Михаил.  В соответствии с приказом Сталина сдавшиеся в плен объявлялись предателями, а семьи офицеров попадали под арест.

Пленные   отправлялись в концлагеря и на принудительные работы, как на оккупированной территории, так и в Германию.  Отправка советских военнопленных осуществлялось в очень тяжёлых условиях. Между взятием людей в плен и их доставкой в концлагерь проходило определенное время (до нескольких недель), так как для отправки пленных с фронтовых районов СССР, особенно в первые месяцы войны, почти не было грузовиков, и железнодорожных вагонов. Поэтому пленные в колоннах пешком вынуждены были преодолевать сотни километров. Питание практически не было организовано. Многие пленные умирали от голода, холода, болезней или были застрелены по дороге [2, с.23]. А тех, кто дошёл до пункта назначения, ждала нелёгкая судьба.

Советских военнопленных начали привлекать к труду на территории Германии при сооружении концлагерей, на строительстве шоссе, на ремонте железных дорог, на каменоломнях, карьерах, шахтах, заводах и т.д. Для советских военнопленных и граждан были установлены самые низкие нормы питания с использованием продуктов низкого качества.

О том, что пережил Михаил Борисович в плену, он не хочет говорить. Что там было, долгое время не знали ни жена, ни дети. Лишь однажды он рассказал о пяти годах своей жизни, которые у него отняла война. Его рассказ был записан всего лишь в нескольких строчках.

«Всю войну строил шоссейные дороги в Восточной Пруссии. Работали тяжело, кормили одним супом. Люди болели. Сначала ели траву, потом корешки, потом все, что ползало и летало. Весил 30 килограммов и не мог ходить. Если бы не товарищ, который буквально таскал меня на себе, немцы расстреляли бы. Спасла дружба. Мой товарищ - бывший шофёр из Логойска варил с костей лошадей мыло   и собирал с чана всплывающий жир. Вот этот жир он намазывал на то, что называлось хлебом. Это и помогло выжить. Лагерь был небольшой, человек на 50, охраняли его пожилые немецкие солдаты. Позже из Восточной Пруссии попал в концлагерь в Гамбурге. Здесь было очень много пленных, нас практически не кормили. Освободили нас 2 мая 1945 года англичане. Тех, кто выжил, выносили на носилках. С апреля по август 1945 года находился   в английской зоне оккупации. Здесь меня подлечили, откормили, привели в человеческий облик.  В августе 1945 перевели в советскую зону оккупации.  Поезд, на котором мы возвращались домой, встречали с музыкой, выступал генерал, поздравил с освобождением. Потом нас рассортировали на командиров, рядовых и гражданских. Дальше у каждого был свой путь.

Я был очень болен, попал в госпиталь. Немного подлечили больные почки и сердце. Потом перевели в общий лагерь, где всех готовили к отправке на Родину или в действующую армию. Был вторично призван в армию и направлен в 48-ой гвардейский танковый полк, дослуживал в Германии. Трижды проходил проверку в СМЕРШе», в организации, которая занималась также и проверкой военнослужащих и других лиц, бывших в плену и окружении противника» [3].

Отношение власти в советское время к бывшим военнопленным жертвам нацизма долгое время были отрицательными и недоверчивыми. Бывшие жертвы обвинялись в неведении борьбы до последнего, до смерти, в сдаче в окружение и в плен, многие из которых после освобождения оказались в неволе. Только в начале 1990-х с бывших узников-граждан Беларуси были сняты ограничения и подозрения, они согласно Закону РБ «О ветеранах» от 17.04.1992 г. получили свидетельства узников фашистских концлагерей, тюрем, гетто и других мест принудительного содержания, созданных фашистами и их союзниками в период Второй мировой войны, на них распространились льготы, предусмотренные действующим законодательством для участников войны [2, с.118].

О том, что Михаил Борисович был в плену, он никогда не скрывал. Во время службы в Германии друг Михаила Борисовича предлагал изменить записи в документах, которые свидетельствовали, что Михаил был в плену. Но он отказался и остался верным своей совести. На родине неоднократно проходил проверку на лояльность к советской власти. И всё же каких-либо ограничений и пристального внимания к себе не ощущал. Советская власть дала ему возможность  получить высшее образование, занимать длительное время руководящие посты в системе образования [3].

В декабре 1946 г. Абрамович Михаил Борисович был демобилизован, наконец, он мог вернуться на родину. Что ждало его здесь?

Деревня Селиба и весь сельский совет, которые находились в партизанской зоне, во время войны были сожжены немцами. В горящем деревянном сарае сгорели мать, бабушка и племянница Михаила Борисовича. Старший брат погиб в августе 1944 г. на фронте, у двух  сестёр погибли мужья. Младший брат  в 1944 году был также  угнан в Германию. Дом после войны восстанавливать было некому. Из огромной семьи остались только сёстры и Михаил [4].

Михаил Борисович стоит на распутье. Кругом разруха, дома нет. И всё же он решает следовать традиции своей семьи – получить образование. На наш вопрос, почему Михаил Борисович  выбрал именно педагогический институт, он ответил так: «А что делать, куда после войны пойдёшь? Дальше Могилёва не поедешь. А в Могилёве у меня 3 сестры - учительницы было. Жить где-то надо было, вот я и пошёл … В Могилёве в то время  был пединститут, техникум и школа механизации. Выбрал то, что по душе» [3].

Борисович вспоминает, что годы его студенчества пришлись на очень тяжёлое послевоенное время. Могилёв был весь разрушен. В 1947 г.- отменили  карточную систему, столовой для студентов не было – жили  впроголодь. На рынке не было чего купить, да и в магазине тоже. Жил он в небольшой квартире у своей сестры. В одной комнате ютились несколько человек. Спали на полу, в кресле от грузовой машины,  на столе. 

Учился  Михаил Борисович на географическом факультете 4 года. Среди преподавателей института Михаил Борисович помнит профессора Шенберга,   доцента Назаренко, преподавателя Лярского [3]. По окончанию второго  курса Могилёвского института Михаил Борисович взял академический отпуск, чтобы материально как-то помочь своим сёстрам. С ноября 1949 по 1 сентября 1950 года работал преподавателем естествознания в Лучицкой семилетней школе Быховского района (приложение 1).

В  1952 году Михаил Борисович оканчивает Могилёвский государственный педагогический  институт и   решает уехать из Могилёва.

Его распределили в Молодечненский район Минской области. Михаил Борисович объяснил, что выбрал Полочаны из-за  хорошего географического положения: есть железная дорога, станция, много достопримечательностей и т.д. А в Могилёве, кроме сестёр никого не было. Ни родителей, ни дома. Ничто не держало.

          Кроме того, на выпускном балу по случаю окончания института он неожиданно делает предложение выпускнице филологического факультета Чичкиной Людмиле Михайловне. Людмила Михайловна была родом из Шклова и должна была возвратиться домой.

Кроме того, на выпускном балу по случаю окончания института он неожиданно делает предложение выпускнице филологического факультета Чичкиной Людмиле Михайловне. Людмила Михайловна была родом из Шклова и должна была возвратиться домой.

Предложение Михаила Борисовича застало её врасплох. Она решила посоветоваться со своими подружками. Те удивлённо спросили у неё: «Ты ещё думаешь»? Людмила Михайловна последовала за Михаилом Борисовичем. О своём поступке она никогда не жалела.

Вскоре после окончания Могилёвского педагогического института в Полочанскую СШ прибыла и молодая семья Абрамовича Михаила Борисовича и Чичкиной Людмилы Михайловны. В трудовой книжке Михаила Борисовича есть запись о принятии его на работу в Полочанскую СШ с 15 августа 1952 года в качестве учителя географии в 5-9 классах (приложение 2).

          Михаил Борисович ушёл из Полочанской школы на пенсию в 1986 году. Но память о нём остаётся в стенах нашей школы. В музейной комнате на стенде висит его портрет, хранятся копии его документов, фотографии и записи его голоса,  сделанные учениками. Михаил Борисович внёс вклад в развитие своего государства не только своим героическим участием в Великой Отечественной войне, но и тем, что воспитал несколько поколений детей.

 Встреча ветеранов

Николай Фёдорович Завадский

Мой прадедушка – герой

Завадский Николай Фёдорович родился 22 марта 1926 года в деревне Груздовка Молодеченского района. В 1926 году деревня Груздовка была хутором и состояла из четырёх домов. Дом, в котором родился Николай Фёдорович сохранился до сих пор (сейчас там живет его племянница).  В доме осталась печка, на которой Николай Фёдорович со своими братьями и сёстрами (всех их было семеро) часто собирались для детских посиделок. Также еще со времен детства Николая Фёдоровича рядом

с домом сохранился красивый сад, в котором до сегодняшних дней можно собирать большой урожай фруктов.

Дедушка вспоминает, что его родители, Фёдор и Мария, были очень трудолюбивыми людьми. У них было 6 гектар пахотной земли, 2 гектара сенокоса. В хозяйстве у них было две лошади, две коровы, свиньи. Родители Николая Фёдоровича работали с утра до ночи, многие соседи просили их о помощи, а Фёдор и Мария никому не отказывали в помощи. Позже, когда подросли дети, они стали помогать своим родителям. Именно родители привили дедушке любовь к труду. Поэтому он и в свои девяносто один не может сидеть без дела.

Школу Николай Фёдорович посещал в деревне Груздово. В школе было четыре класса, в которых уроки вела всего одна учительница. Так же был еще один предмет - религия. Религию вел поп Серебренников, которого дети очень боялись, потому что он использовал жёсткие методы в обучении. Да и отношение к крестьянским детям было не очень хорошим.

Самым страшным бедствием для нашей семьи, как и для многих других семей, стала война.  Когда началась война моему дедушке, Николаю Фёдоровичу, было всего пятнадцать лет. Узнал дедушка о войне, когда увидел   “…как нямецкіе самалёты бамбяць Маладечна…”. Война застала его в родной деревне Оборок. Дедушка сразу решил, что пойдёт на фронт. Как он говорит: “Вайна і ўсё! Ваяваць трэба ісці…” Но на фронт дедушка попал только в 17 лет, в 1944 году. Воевал Николай Фёдорович на первом Белорусском фронте в Западной Украине, Польше, Германии.

 Дедушка не был военным и на фронт он попал обычным семнадцатилетним парнем. О том, как впервые увидел немцев на войне, он вспоминает: “ Мы з салдатамі ўзялі іх 50 чалавек. У плен узялі с вайны.”

Условия на войне были плохими: и дождь, и холод, и голод. Голодали, хотя и была полевая кухня. Кухню привозили в определённое безопасное место, куда солдаты добирались через лес. Раненым еду приносили в землянки. С фронта можно было отправлять письма. Письма домой дедушка отправлял при любой возможности. А боевой дух солдатам поднимали песни. Дедушка вспоминает, что пели песни “Катюша” и “Три танкиста”.

Участвовал в войне Николай Фёдорович в звании ефрейтора, а личное оружие у него было автомат ППШ. О военной технике СССР, дедушка говорит, как настоящий патриот: “Сільная техніка была, лепша чым у немцаў была…” Самым опасным на войне дедушка считает наступление. После каждого боя оставались и раненые, и убитые. Убитых старались хоронить.

“… Аставалісь па прыказу камандаванія і харанілі…” так вспоминает дедушка окончания боёв.

У Николая Фёдоровича было два ранения. Одно в левую грудь, а другое в голову. Дедушка вспоминает, что он и его старший брат Фёдор во время боёв в Германии встретились в госпитале 1116. Многие люди с фронта не вернулись, не то что встретили там своих родных. Дедушка Коля и его братья вернулись с фронта живыми. Один из его братьев остался жить в Польше, потому что встретил там свою любовь.

Николай Фёдорович участвовал в освобождении польских городов Гнезно, Сохачёв, Скерневице и немецких городов Крейц, Вольдекбер, Дризен, Берлин

За отличные боевые действия дедушка получил благодарность от верховного главнокомандующего товарища И.В. Сталина (Приказ №256 от 29 января 1945)

При форсировании реки Одер (02.02.1945г), несмотря на мороз и снег, он первым переправился через реку и уничтожил 9 немецких солдат, которые мешали дальнейшему продвижению подразделения. За этот подвиг он получил Орден Славы ІІІ степени.

После боя за взятие Берлина маршал Советского Союза Г.В. Жуков лично пожал руку Николаю Фёдоровичу в благодарность за мужество, проявленное в боях.

Дедушка проявил смелость и героизм в боях, и несмотря на это, на вопрос о том, что было самым страшным на войне отвечает: “Усё было страшным. Страшна была, каб не убілі…”

О том, что война закончилась Николай Фёдорович узнал одним из первых, поскольку участвовал в освободительных операциях. На вопрос, где он был, когда закончилась война дедушка отвечает просто: “У Рэйхстаге. Пабеду я адзержал у Рэйхстаге”.

Сразу после войны Николай Фёдорович переехал жить в деревню Оборок, где познакомился со своей будущей женой Екатериной. Дочь Николая Фёдоровича, моя бабушка, вспоминает семейную историю, как познакомились прадедушка (Николай) и прабабушка (Екатерина): «Познакомились они в костёле в деревне Груздово, а покорил он свою возлюбленную своим весёлым характером. Мама была одна в семье, поэтому после свадьбы они жили в доме её родителей. Тогда про мужчину, живущего в доме жены, говорили, что пошёл в примы…» У Николая и Екатерины двое детей, трое внуков и трое правнуков. Они являются примером любящей и крепкой семьи.

Николай Фёдорович отличный муж и отец.  Бабушка Алевтина, со слезами на   глазах, вспоминает    своё детство, когда сильно и долго болела её мать. «… Мама болела и папе приходилось самому нас растить и кормить, а также ухаживать за мамой. Он всегда к нам тянулся и старался для нас…» Николай Фёдорович старался не унывать и поддерживал дух детей. «… Мы смотрели в окно, когда папа ехал с работы, а он махал нам, рукой и улыбался, тогда мы с братом бежали на улицу его встречать…» – говорит его дочь Алевтина.

Дедушка всегда рад, когда мы (внуки и правнуки) приходим к нему, он всегда старается нам как-то помочь. Мы, в свою очередь, стараемся приходить к нему как можно чаще.

Мой прадедушка Завадский Николай Фёдорович – пример для нынешней молодёжи. И не только из-за своего боевого подвига. Он образец прекрасного мужа и отца, который в сложной жизненной ситуации показал пример трудолюбия, стойкости и доброты. Наградой ему за любовь к своей семье стали внуки и правнуки.

Игнатович Анна, учащаяся 9 класса

ГУО «Полочанская средняя школа

Молодечненского района»